Замкнутый круг

Дина Саттарова: Казань сегодня охвачена строительным бумом, вызванным не в последнюю очередь развернувшейся масштабной программой по реконструкции и новому строительству: в 2005 году город отметит свое тысячелетие. Казалось бы, у архитекторов появилась прекрасная возможность для строительства современной архитектуры, реализации грамотных градостроительных идей, более рациональной организации городской среды. Но почему-то именно сейчас для наших архитекторов, как мне кажется, понятие красоты стало синонимом украшательства. В результате Казань с каждым днем все более теряет свое прежнее своеобразие, присущее только этому городу очарование. И что самое печальное - теряет часть своей исторической ценности.

Вячеслав Глазычев: Вы правы. К сожалению, Казань не является в этом отношении исключением. Эти не очень приятные тенденции проявляются и во многих других российских исторических городах, вынужденных заниматься реконструкцией разрушающихся зданий и восстановлением исторической среды. Причины разные, но корни проблемы нужно искать, как это ни банально прозвучит, в отношении властей к архитектуре вообще и в представлениях власти о том, каким должен быть облик современного национального города. Местная власть представляет в своем лице казенного инвестора. Пока город будет зависеть от его возможностей, мы никуда не денемся от того, что архитектуре придется подстраиваться под эти возможности, большей частью весьма ограниченные. При этом архитектура никогда не может быть качеством выше уровня воображения чиновника. К сожалению, уровня абсолютно и глубоко местечкового.

Дело в том, что изоляционизм, который много лет культивируется не только в Татарстане, но и других республиках и областях, по определению провинциален. Москва тоже глубоко провинциальна по архитектуре, за редкими исключениями, которые прячутся где-нибудь по переулкам. Москва в этом отношении та же Казань, только крупнее, и мэр Москвы, он же глава региона, все время путающий две свои роли, фактически навязывает городу собственный вкус. То же самое, как мне показалось, происходит и в Казани.

Кроме того, провинциальность усугубляется отсутствием конкурсов, привлечением свежих идей. Если бы в рамках программы тысячелетия проводился архитектурный всероссийский конкурс, а лучше международный, появился бы шанс выйти на качественно новый уровень идей, задач. Появилась бы возможность задать другие образцы. А пока этого нет, получается, что предложение исходит от небольшого, тесного круга специалистов, которые, являясь людьми приблизительно одного поколения, прошедшего школу поздней советской "брежневской" архитектуры, тяготевшей к провинциальному декорати[ви]зму, только это и повторяют. Из этих же людей собран Градостроительный совет Казани, и получается, что они сами себя еще и оценивают. Чужаков в этот круг не допускают: невыгодно. Пока он не разорван силой, прежде всего политикой непременного включения в архитектурную практику открытых конкурсов, выйти из сложившейся ситуации почти невозможно. Ее можно только усугубить. Потому что в реальной действительности приемов не так много, палитра бедная, интересных решений, включающих новые социальные компоненты, очень мало.

А архитектор обязан решать социальные задачи. Например, он должен думать, как сделать приличное муниципальное жилье - то есть жилье для бедных, но приличное. Цивилизованный мир накопил большой опыт в этом плане. В Австралии, Канаде, Германии, Англии, Америке строят ведь не только роскошные офисы, но и скромное жилье. И если Казань всерьез берется за решение этой задачи, то ей придется соотноситься с этим опытом.

Д.С.: Вы говорите о смене приоритетов, но почему так непросто отказаться от устоявшихся стереотипов архитектурного мышления - по причинам материально-технического порядка или психологическим?

В.Г.: На самом деле речь сейчас идет не о каком-то кардинальном переломе - качественном скачке, в результате которого появляется по-новому осмысленная архитектура. Мы еще не созрели до такого уровня восприятия и обсуждения градостроительных проблем. На данном этапе полезней остановиться и серьезно проанализировать тот путь, по которому до сих пор двигалась наша архитектурная мысль, а вслед за ней и архитектурная практика.

Если мы это сделаем, то увидим, что этот путь совсем не прямой и даже не извилистый, но имеющий четко обозначенное направление. Зачастую мы не движемся никуда, а вращаемся вокруг каких-то сиюминутных потребностей, объявленных властью проблемами первостепенной важности. При этом накопленный прежде опыт может начисто отвергаться, как устаревший и потому не нужный для будущей работы. Хотя в любом опыте, не важно, успешном или неуспешном, обязательно есть рациональные зерна.

Мы должны научиться относиться к опыту, каким бы он ни был, с уважением и рассматривать его как очередную ступень развития. Мы же каждый раз начинаем с начала, начинаем изобретать велосипед. И когда обнаруживаем, что ничего не получается, пытаемся прикрыть нашу беспомощность разными украшательскими штучками, выдавая их за новое слово в архитектуре. На самом деле происходит подмена понятий, причем не всегда даже осознанная, что еще хуже. Эти украшательские элементы, конечно, сами по себе обновляются - главным образом за счет стремительно совершенствующихся строительных технологий. Но по сути ничего не меняется. Архитектура не развивается.

В постсоветский период мы отказались от многого. Сказали, что типовой проект социального жилья не нужен, потому что не отвечает духу времени. Действительно, в прежней интерпретации типовой проект уже явно тормозил домостроение. Но надо было отменять не типовой проект как таковой, а подходы к проектированию. В результате, несмотря на то, что панельно-секционной клетки, в которую была "посажена" профессия, уже как бы 12 лет не существует, абсолютное большинство старых профессионалов работает, как если бы она была.

Проектировщики так и не научились, образно говоря, расставлять в квартире мебель, весь реальный домашний вздор, без которого не бывает дома, - пылесосы, стиральные машины, швабры, стремянки. Тогда и не надо было расставлять: был задан шаг 2,80. И сейчас продолжают делать так же, совершенно не задумываясь о том, что при таких габаритах никогда нельзя сделать прилично зонированного пространства. Это как бы частность, но частность очень важная. В то время никто и не пытался понять разницу между прихожей и холлом, потому что не стояло задачи думать о комфорте и не было возможности работать за разные деньги - стояла задача работать на ДСК. Поэтому неоткуда было взяться знанию.

На строительном рынке Казани пытается самостоятельно играть молодежь, но пока это видно только по интерьерам. Вряд ли она обладает достаточными представлениями о полноте функций, включая ценностное отношение к семье, в которой признается право разновозрастных групп на автономное существование. Культуру жилища не преподают или почти не преподают. Учиться можно только у старшего поколения - и получается замкнутый круг. Поэтому повторюсь: без обращения к мировому опыту эту задачу не решить.

Современная казанская архитектура производит поистине унылое впечатление: очень бедна гамма творческих средств. Видно, что город запроектирован узким кругом людей, занявших господствующие позиции. В Москве то же самое. Центральные основные объекты запроектированы бывшими главами мастерских Моспроекта; они его поделили, [части] назвали акционерными обществами, но сами не изменились и работают по-прежнему. Поэтому там тоже бедная гамма глупых рюшечек. Чтобы увидеть в Москве хорошую архитектуру, надо спуститься с Крымского моста и посмотреть, как Саша Скокан поставил банк, или забрести в Чистый переулок и увидеть, как строят молодые и пока еще неименитые архитекторы. Это все далеко от центра, и стало возможным только потому, что объем строительства в Москве больший, чем в Казани, и роль частных инвесторов, стремящихся строить с претензией на современность, большая.

Д.С.: Проведение международных конкурсов наверняка стоит больших денег?

В.Г.: Не таких уж больших, как кажется. Более того, найдется немало профессионалов, которые захотят сыграть в эту игру и без бешеных гонораров. Тот же европейский конкурс по архитектурным школам с вполне умеренными премиями мог бы дать питательные идеи. Это не значит, что надо тут же строить по проектам победителей, - но это классический инструмент для изменения ситуации. Пока в Казани им не воспользуются, думаю, что дело так и будет кружиться вороночкой, как в водовороте.

Д.С.: В республике принята федеральная целевая программа по сохранению и развитию исторического центра Казани. О "сохранении", на мой взгляд, речи идти уже не может. Под "развитием" же у нас понимают отдельные реконструкционные мероприятия на разрозненных объектах. Создается впечатление, что не продумана ни градостроительная, ни экономическая модели, и это при том, что программа разрабатывалась местным сообществом для своего же города, а не была спущена "сверху".

В.Г.: Всегда есть политический конфликт республики и столицы, главной причиной которого я ... Читать дальше »